Манифест
Рабочего Фронта Украины

Нельзя в упор не замечать того, что основная масса народа нашей многострадальной страны, наша страна в целом, уже достаточно длительное время находится не в лучшем положении, причём не по каким-то отдельным аспектам, а комплексно, за что ни возьмись. Это очевидно и вряд ли кто-то будет отрицать. Но куда менее очевиден путь, по которому из упадка можно выйти. Более того, этот путь, путь действительно верный в отличие от множества тех, что уже были испробованы в последние годы и ещё будут испробованы, по крайней мере, в годы ближайшие, тех, что лишь усугубляют ситуацию, так вот, этот путь, путь коммунистический, сейчас в Украине оболган и очернён как никакой иной, старательно вычищен из поля общественного зрения, выброшен не то что на его обочину, а за обочину, всячески заклеймён ужасным и объявлен мёртвым. Но как не растаптывай правильную идею, а своей правильности как таковой она от этого не потеряет ни в малейшей степени. Только наоборот, чем хуже дело с её популярностью в обществе, тем дольше нам всем доведётся терпеть антинародный режим, и тем потому яснее народу рано или поздно станет необходимость повернуть развитие Украины на тропу социализма. Но так что же она предполагает, что предлагают коммунисты? На этот вопрос и ряд вопросов сопутствующих всегда есть толпы желающих дать ответ со стороны антикоммунистов, однако их однообразная ложь и без того известна нынче каждому. Оттого слово, наконец, должны взять сами коммунисты Украины. Собственно, их ответ и содержится в представляемом вашему вниманию манифесте РФУ, утверждённом 24 мая 2021 года и состоящем из двух статей.

В статье «Почему коммунизм в Украине – это круто и как никогда актуально» вкратце обрисовывается общее состояние нашего социума, то незавидное состояние, до которого Украина доведена тридцатилетним руководством антикоммунистических, суть антинародных сил, а также развенчиваются основные упрёки исторического характера, которыми либерально-националистическая пропаганда сыпет в адрес коммунистов. Но что самое главное, в ней устанавливаются виновники изрядной доли проблем простых граждан страны, они же по совместительству и заказчики, во всяком случае, им оно выгодно более, чем кому бы то ни было другому, распространения антикоммунистической пропаганды. Эти паразиты правят не только в Украине, но сейчас почти во всём мире, их интересы разнятся с интересами большинства народа не по трагическому недоразумению, а закономерно. Мы имеем дело с классом капиталистов, что нынче всецело держит в своих руках экономическую и политическую власть, что заинтересован лишь, в первую очередь, увеличивать свою прибыль за счёт эксплуатации класса пролетариев. Мы имеем дело с классовой борьбой, в которой коммунисты неуклонно стоят на стороне людей труда, чем и вызывают ненависть буржуев, ненависть от страха. Собственно, в этой же статье и описывается непосредственно тот самый предлагаемый коммунистами выход, что только и может коренным образом решить проблемы рабочего класса, а вместе с тем разоблачаются выпады в сторону современного украинского социалистического движения, обозначаются его позиции по животрепещущим вопросам общественной жизни и его перспективы.

Если в первой статье манифеста выражается скорее внешняя сторона коммунизма как идеи, он представляется предельно понятно самому простому человеку через ряд выводов касательно близких каждому ключевых вопросов нашей социальных жизни, то во второй статье излагается его сторона своего рода внутренняя, та теоретическая подоплёка, основа, от которой коммунисты отталкиваются, делая выводы насчёт тех или иных вопросов, то есть осуществляется переход к объяснению непосредственно марксизма. Материализм, диалектика, способ производства, базис и надстройка, общественно-экономическая формация, снова-таки социальные классы, частная собственность на средства производства, прибавочная стоимость и тому подобные термины, в массе своей непонятные простому человеку, возможно даже кажущиеся ему чем-то излишне заумным, давно устаревшим и потому бессмысленным в современном мире, на деле, будучи последовательно и доступно раскрытыми, вносят изрядную ясность в понимание принципов функционирования этого самого мира, а как известно, знание – сила. Собственно, для тех, кто желает стать сильнее, уж в интеллектуальном плане так точно, кто желает учиться, учиться и ещё раз учиться, и написана статья «Марксизм, если по-простому о непростом». Она призвана послужить в роли учебного пособия хорошим дополнением классических трудов по марксизму, с которых обычно начинают его изучение, а также обозначить идеологический фундамент адекватного коммунистического движения Украины.

В заключительной части манифеста, после освещения в основных чертах коммунизма как общественного строя, ставится и главная задача современного социалистического движения нашей страны в частности и мира вообще, собственно говоря, задача достижения этого строя. В Украине её выполнение требует приложения усилий поистине величайших, но усилий необходимых, ведь иначе большинству народа нашей страны ещё очень долго не видать жизни лучшей, чем сейчас, и продолжать существовать под гнётом, который к тому же может дальше только усугубиться. Текущее состояние украинского левого движения не позволяет делать насчёт себя ободряющих выводов, однако перспектива у него определённо есть, как есть в любой стране, где произвол власти капиталистов и их прислужников переходит все мыслимые границы. Поэтому каждый, кому не безразлична судьба народа, в том числе не безразлична и своя судьба как его части, должен принять посильное участие в классовой борьбе на стороне пролетариата. Хороший вопрос, ещё от кого дело освобождения человечества терпит больший ущерб: от непосредственно тех же фашистов, что прямо враждебны ему, или от тех по отношению к нему равнодушных либо даже сочувствующих, которые трусят и бездействуют, думают, будто бы всё решится само собой и без них. Нет, так не бывает. История учит, что если коммунисты подходят к социальному взрыву неподготовленными, со слабым влиянием в обществе, и революционная ситуация застаёт их врасплох, то возглавить недовольство восставших масс им никоим образом не удастся. Оно опять будет перехвачено силами, отнюдь не выражающими коренные интересы трудящихся. Именно потому преодоление полной маргинальности и обретение реального политического веса является ближайшей целью коммунистов Украины.

Мы сейчас живём в по-настоящему удивительной стране: в отличие от соседних государств, в нашем почти нет защитников сложившегося положения вещей – его с разным идейно-целевым наполнением в той или иной мере критикуют все кому не лень, текущая власть категорически не устраивает простой народ Украины. Недовольство стало постоянным и вездесущим настроением граждан, даже в госорганах и образовательных учреждениях поддержка именно нынешнему правлению оказывается зачастую весьма слабая. Это при том, что ещё в 2019 во втором туре Зеленский был избран президентом голосами 73% населения при явке, правда, всего в 61%, а его политическая партия взяла по итогам парламентских выборов большинство в Верховной раде – максимальный уровень власти в республике и высочайшее доверие. Но, однако, уже сам по себе целиком построенный на протесте характер выигрышной избирательной кампании «Слуг народа» и их главы, пронизанной социальным популизмом, говорит о глубоком системном недовольстве украинцев. Следовательно, как раз отсутствие реальных перемен в курсе, с позволения сказать, развития государства и привело к скорому разочарованию в новых лицах так же, как до того в старых, проводивших откровенно губительную для народа политику – подробнее почитать об этом советуем в статье «Постмайданная Украина».

Радоваться действительно нечему, например, возьмём насколько можно более свежие данные не-скольких основных сравнительных рейтингов стран. В мировом рейтинге благосостояния мы занимаем последнее место среди европейских государств, то же по рейтингу стран мира по уровню счастья, а по индексу человеческого развития и валовому внутреннему продукту по паритету покупательной способности на душу населения соперничаем за худшее значение с Молдовой и частью осколков бывшей Югославии. И это не козни пропаганды, это, не стоит кривить душой и отпираться, общепризнанные факты, и даже вряд ли они кого-то удивят или будут хотя бы в новинку. Некогда «больным человеком Европы» называли Османскую империю, теперь же, увы, это прозвание будет под стать нашей Родине. Впрочем, вопрос не в том, что ей довольно плохо, тут сомнений нет, вопрос в том, как из столь печальной ситуации выйти, и от чего она за много лет не то что не исправляется, а наоборот, усугубляется.

Сразу же нельзя не заметить, что как начало, так и ускорение падения Украины накрепко взаимосвязаны с проведением властями либеральной и националистической политики, которая неизменно прикрывается регулярными обещаниями руководить ко всенародному благу, и, конечно, про эти обещания раз за разом закономерно забывают. Казалось бы, этим всем щедро удобряется почва для роста левых социалистических сил, но те попросту уничтожены как активный субъект легальной государственной политики правым лагерем, то есть националистами и либералами, у коих благодаря тому развязаны руки творить любые бесчинства. Стоит даже пробежаться по тексту действующей Конституции, основного закона страны, чтобы на многие её статьи, пользуясь правилом одной из них (восьмой), гласящей о том, что нормы Конституции Украины являются нормами прямого действия, припомнить по несколько нарушающих их фактов, созданных или поощряемых непосредственно власть имущими. Причём достаточно и первых двух разделов, закрепляющих общие положения и права, свободы и обязанности человека и гражданина, чуть ли не на 2/3 статей которых легко привести противоречия из суровых реалий – Конституция вообще превратилась в один из радикальнейших документов. Очевидно, что такое состояние не может продолжаться очень долго, и лишь вопрос времени, когда народ вынесет власти свой вердикт неконституционности. Собственно, единственное, что не даёт ему свершить это уже в ближайшее время – те самые опустошение и зачистка социалистического лагеря, что только и мог бы предложить сложившейся системе альтернативу и повести граждан к её осуществлению. Но вдруг декоммунизация – справедливая мера, основанная на неопровержимых обвинениях и устроенная с благородной целью уберечь всех нас от неких страшных ужасов? Заранее скажем – нет.

На коммунистов сейчас принято вешать всех собак, особенно тех, которых нет, а также видеть в их глазу соломину, в своём же бревна не замечать. Прежде всего, это касается, как наиболее ключевого для мира и, по совместительству, наиболее близкого непосредственно нам опыта преобразований общества в социалистическом русле, истории СССР, которая загромождается даже не десятками, а сотнями сомнительных трактовок и предположений насчёт её событий. Потому сомнительных, что на каждое из них, было бы желание, проще пареной репы нагуглить весьма и весьма аргументированные и убедительные разоблачения, но они принципиально отвергаются на официальном уровне в нашем государстве по какой-то причине.

Аккуратно обходится вопрос менее чем скромной легитимности притязаний Центральной рады, сформированной в основном из представителей определённых общественных организаций, на полновластье в черте пяти-восьми с половиной губерний над всем их народом. Не упоминается то, как она грубо сорвала проведение Всеукраинского съезда Советов. Замалчивается, что пока харьковские, донбасские и кривбасские красногвардейцы вместе с частями из России, почти беспрепятственно продвигаясь по стране, разогнали под Крутами отрядик в несколько сотен студентов, несколько тысяч солдат УНР доблестно расправлялись над доведёнными до восстания рабочими «Арсенала» и других заводов Киева – отсюда ответная жестокость, проявленная Муравьёвым после взятия города. Тогда ничего, кроме как отправиться зазывать немцев, не осталось бежавшим жёлто-синим деятелям. Вообще их движение, далеко не дотягивавшее по революционности до Совнаркома и уступавшее в контрреволюционности поборникам старого порядка, имело довольно узкую социальную базу. Так, его устойчиво поддерживали лишь украинские куркули, а среди прочих слоёв населения оно если и завоёвывало массовые симпатии, то временно. Капиталисты и помещики всё же шли с белыми. Немало зажиточных селян стояло за батьками по типу Махно. Рабочие и беднейшее крестьянство были с большевиками, и после того, как те замирились сначала с середняками, а потом и кулачеством, советская власть окончательно победила в Украине. Вряд ли такое случилось бы при отсутствии у неё здесь достаточно многочисленных сторонников, что пытается изобразить современная пропаганда, ибо есть пример Прибалтики и Польши, где удержались антикоммунистические режимы при таком положении и с помощью интервентов. Списать всё на террор тоже не выход. Во-первых, в ситуации экономического и политического коллапса им занимались все стороны гражданской войны. Во-вторых, красные проводили чрезвычайные меры продразвёрстки и борьбы с контрреволюцией и саботажем упорядоченно, в рамках государственного контроля, а не разбойничьими способами, как остальные.

От УССР сейчас принято всячески открещиваться как от чего-то чужеродного, несмотря на то, что именно в ней украинцы, в конце концов, объединились в широких пределах своей державы, в которой достойно реализовывали собственные национальные права, да в целом так-то завершили процесс формирования полноценной нации не иначе как в двадцатые и тридцатые годы. Тут пропаганда обычно запускает заезженную пластинку темы репрессий, кои рисуются чем-то бессмысленным и беспочвенным, а также вместе с тем неотъемлемо свойственным коммунистам по умолчанию. Ни с тем, ни с другим согласиться нельзя. В условиях приближающейся войны, при необходимости решительной модернизации страны подверглись в основном репрессиям антисоветские элементы на селе, преимущественно из кулаков (отнюдь не работящего цвета деревни, а зачастую спекулянтов, наживавшихся на нанятых в хозяйство батраках), та часть интеллигенции творческой, что предпочитала занятие элитарной культурой и подобным занятию массовой, нужной потребностям образования ещё едва грамотного народа, и та часть технической, которая почему-то не справлялась с назначаемыми задачами, ненадёжная и нелояльная государственно-партийная бюрократия, а под конец и особо постаравшиеся для раскручивания маховика террора до неадекватного масштаба представители спецслужб. То есть действительные социальные причины вполне себе существовали. Но если советские репрессии касались, прежде всего, меньшинства, то остриё террора противоположной стороны направлялось раз за разом на большинство – пролетариат и трудовое крестьянство. Именно эта категория населения пострадала от жестоких бесчинств марионеточного немцам режима Скоропадского и от грабежей банд атаманов Петлюры. Последний, к слову, как его не пытаются выгородить, сдал на растерзание польскому национализму Западную Украину, которую освободили потом только в 1939, и был убит в отместку за еврейские погромы, причём, что показательно, убийцу французский суд присяжных полностью оправдал. Не далеко ушёл и Бандера. На его счету причастность к невнятному объявлению автономии в оккупированном вермахтом Львове, за что он был отправлен в концлагерь, однако в 1944 Степана Андреевича выпустили. Интересно, почему, раз это, наверное, так просто, миллионы военных и гражданских пленных не покинули концлагеря уже никогда? Кстати, а что делала ОУН до 1943, то есть до создания УПА? Вопрос риторический – нацистам, из-за коих за годы войны Украина, между прочим, потеряла 9 миллионов человек, пособничала, активно включаясь в работу формируемых ими органов местной власти, и это признаётся даже авторитетными сегодня историками вроде Я. И. Грицака. Да и к УПА, руководимой Шухевичем, бывшим заместителем командира легиона «Нахтигаль» и 201 охранного батальона, проводивших карательные операции, есть также не менее риторический вопрос, чем она занималась больше: резнёй на Волыни, войной с советскими партизанами или неужто, наконец, противостоянием гитлеровцам? Зная то, сколько нагадили народу самозваные борцы за его величие, вышеназванных персонажей едва стоит считать героями, в отличие от несравненно куда более достойных личностей, тех же Петровского, Щорса, Ковпака, Кожедуба и очень многих других. Но какая власть, такие герои, такие расставляются исторические акценты, чтобы обелить и подкрепить политику текущего правления. Частенько это пестрит двойными стандартами в стиле «нам можно, им нельзя». Смешно слушать упрёки в адрес Советского Союза о преследовании диссидентов, когда и в современной Украине подобным образом притесняют всяческую оппозиционную интеллигенцию. Короче говоря, репрессивная функция присуща не неким режимам в частности, а государству как таковому. Пока оно не отомрёт, без неё не обойтись, уж ничего не поделаешь, кроме, правда, перехода к уверенному развитию общества по коммунистическому пути, указанное отмирание государства предполагающему. Об этом, впрочем, потом.

Но вышеприведённое, что кто-то не знает, а кто-то знает вдобавок к нему ещё уйму клеветнических выпадов, скорей второстепенно по отношению к главному даже не камню, а глыбе в огород СССР, которая у нас известна всем, – так называемому голодомору 1932-33 годов. Той трагедии РФУ уже посвящал статьи «Голод 30-х годов в Украине: причины и роль советской власти» и «Причины и последствия голода 1930-х годов в Украине», рекомендуем с ними ознакомиться – там достаточно рельефно освещено это прискорбное событие. Оно, а вместе с ним и память о погибших, в отличие пока от бедствий 1921-23 и 1946-47, к коим схожая участь ещё пока лишь всё пододвигается, до высочайшей ступени очевидно оболгано и в этом виде растиражировано. То приписывают ему якобы умышленный характер, однако совершенно не ясно, зачем морить людей, снабжающих в переломную для страны эпоху продовольствием рабочих новостроящейся промышленности, даже более того, невзирая на мифы по поводу отсутствия возможности свободы перемещения, переселяющихся в города на предприятия трудиться. То, несмотря на охват катастрофой также районов России и Казахстана, саму сложность того времени, когда из-за мирового кризиса достаточно голодно было и в США, её изображают исключительно направленной против украинцев по национальному признаку. То, в конечном счёте, при том что реальная составила максимум около 1,8, доводят смертность до 10 миллионов. Впрочем, число знаковое, ведь именно на такое количество человек уменьшилось население Украины с 1991 по 2020, с 51,9 до 41,9 миллиона. Но эту тенденцию, по которой мы уже вплотную отошли к уровню УССР начала 1941 года, тогда тут как раз почти 41 миллион жил, и опустимся, не ровен час, ещё ниже, почему-то геноцидом величать не желают. Хотя нет, выносилось же, с призывом его прекратить, страшное слово в лозунги, к примеру, зимнего тарифного протеста. То есть, вопреки стараниям лжецов и лицемеров, всё тяжелее доверяться их пропаганде, и действительная картина положения дел проясняется в глазах народа.

Разумеется, ни голод в СССР, ни политика нынешних властей не являются по определению ООН геноцидом. Но если с первым уже разобрались, то что со вторым? С одной стороны, оно никоим образом не может быть признанным устремлённым нарочно на какую-то национальную, этническую, религиозную или тем более расовую группу, поскольку затрагивает граждан независимо от этих характеристик каждого из них. Здесь в немного иной плоскости собака зарыта – непосредственно социальной. Понятное дело, что трудности с уплатой тех же непомерных коммунальных платежей возникают у бедной в широком значении части населения, не у богатых – им, по крайней мере, заплатить за газ и электричество проблем не составляет. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы руководство государства одно за одним целенаправленно создавало условия для ухудшения жизни народа ради его истребления – им всякий раз попросту преследовалась определённая выгода. Кому же она отходит при текущем состоянии страны – вот вопрос, и нет ли связи между благополучными сторонами в первом и втором случаях, богатыми и руководством государства? А связь самая что ни на есть прямая, ибо деньги равно власть, и у кого сумма покрупнее, у того и возможность влиять на ход политики посильнее. Этот факт вроде бы весьма известный назло туманящей и замутняющей пропаганде стоит не выпускать из головы, ведь именно из-за него Ахметов, Пинчук, Порошенко, Коломойский и Боголюбов, Фирташ, Жеваго, Косюк, Гереги, Новинский, Медведчук, Ярославский и прочие, кто-то из тени, кто-то открыто подчиняют себе управление развитием общества во всех сферах. Тогда амбиции этих господ превращают в наши амбиции, их проблемы – в наши проблемы. Главной амбицией у них есть преумножение собственных капиталов, главной проблемой – падение прибылей. Мы же со своими интересами никого из почтенной публики не заботим, на нас наживаются и нас обманывают. Потому мы и страдаем от произвола правящей элиты. Можно, конечно, именовать данное явление хоть геноцидом, хоть ещё как, но существует крайне точное ему определение. Речь идёт о классовой борьбе.

На одном её полюсе стоят олигархи, рядом с которыми прочие группы класса капиталистов или буржуазии – владельцев некой совокупности средств и предметов труда, живущих путём найма на себя работать пролетариев. На противоположном полюсе – рабочие и остальные группы класса пролетариев, то есть наёмных работников, что живут трудом на принадлежащих капиталистам предприятиях. Существует ещё промежуток из действительно самозанятых людей, но на то он и промежуток, чтобы примыкать то к той, то к той стороне, так же как и не вовлечённые напрямую в классовые отношения учащиеся школьники и студенты, пенсионеры, люмпены. Короче говоря, хозяева, незначительное меньшинство населения, платят своим персоналам, большинству, не равноценно результатам работы, а только такое количество денег, чтоб те были согласны продолжать на неё ходить – достаточно ниже полной стоимости вложенного труда. Из этого зазора и берётся в процессе реализации на рынке товаров и услуг прибыль у буржуя, в интересах которого, например, его расширять, урезая зарплату, у пролетария же наоборот – сокращать, борясь за повышение выплат. Дело не в том, что надо бы всё целиком буквально выдавать в руки работнику – это бред, а в том, что капиталист, пусть в итоге он и ориентируется на потребление продуктов предприятия социумом, почти единолично присваивает плоды и управление общественно создаваемой экономикой. Далее, как уже было сказано выше, крупнейшие бизнесмены легко приобретают решающее влияние на государственную машину, становящуюся их политическим оружием. Такая система, система сконцентрированной в узких кругах абсолютной власти, порождает кризисы, войны и все прочие антинародные явления, хотя именно с простого народа её верхушка кормится. Поэтому интерес того самого простого народа, то есть пролетариев, пропорционально тоже достигает системного размаха и заключается в проведении замены текущего строя иным, основанным на устранении вредоносного противоречия частников обществу, на том, что наше должно быть нашим.

Весь предыдущий абзац отлично ложится на конкретные реалии Украины. Казалось бы, имеем репутацию подчёркнуто демократического государства, однако пока через президентский пост за 30 лет прошли Кравчук, Кучма, Янукович, Ющенко, Порошенко, Зеленский вот, сотни и тысячи деятелей побывали на руко-водящих звеньях чуть пониже, список главных игроков большого бизнеса не очень-то изменился со второй половины девяностых. Потому считать страну подлинно демократической никак нельзя. Вся бурная жизнь, возникновение и исчезновение партий и предводителей – это показуха, следствие того, что сильный мира сего сильному мира сего волк. По вполне себе рыночным законам, между ними цветёт и пахнет жёсткая конкуренция, выражающаяся в том числе и в затратах на организацию и рекламу собственных политсил, продвигающих устремления спонсоров, причём лишь таким образом функционирующие политсилы и наполняют официальную политику, от националистов до обуржуазившейся КПУ в годы, когда она была актуальна. А что до настоящих коммунистов, то приписывать им тоталитарную идеологию тоже в сущности нельзя, поскольку как раз таки коммунисты являются приверженцами самой радикальной демократии, готовыми в её деле идти до конца, до передачи всей власти трудящимся. В этом состоит, к слову, и важность коммунистов для самих трудящихся, ведь только те, при искренности революционной воли, правильности теоретических положений и грамотности практики, могут стать передовым отрядом, авангардом их борьбы за доскональное воплощение своего пролетарского классового интереса.

Кроме уже рассмотренной в статье клеветы исторической, а также нападок, которые обычно происходят из искривлённого или неглубокого понимания теоретического стержня, для начала исправления чего можно почитать вторую часть манифеста, материал «Марксизм, если по-простому о непростом», к коммунистам существуют претензии более практического свойства. Они связаны с поступками и взглядами личностей, либо думающих о себе как их единомышленниках, либо записываемых в число тех либералами или националистами, впрочем, от того не получающих ещё ни малейшего права таковыми считаться на самом деле. В первую очередь сюда относится тип граждан, проникнутых ностальгией по СССР без погружения в его суть. Безусловно, нет ни капли постыдного в справедливой гордости тем, что создано подвигом предшествующих поколений при Союзе, этим огромным потенциалом для дальнейшего развития страны, на котором мы последние 30 лет и держимся, который паразитизмом новых хозяев государства методично сводится к нулю, обесценивая, кстати, и подвиг народа. Нет ничего крамольного и в том, чтобы припомнить в пику пропаганде, старающейся вытравить их из сознания масс, факты про бесплатные образование и медицину, низкие цены, серьёзные льготы и всё прочее. Но ограничение лишь поверхностными знаниями чревато. Оно было и остаётся открыто к использованию финансируемыми олигархами партиями и СМИ для своих манипуляций, приводя в таком ключе к густой каше в голове многих настроенных просоветски людей. Указывая на них, издеваясь и высмеивая, праваки получают повод выставлять всех коммунистов недалёкими дурачками, причитающими про вкусное мороженное и тому подобное, из-за зацикленности коих на прошлом мы якобы и буксуем на дороге к процветанию. В то же время взор подлинного коммуниста, наоборот, устремлён в будущее, и советский опыт он вдумчиво изучает для лучшего понимания превратностей пути вперёд. Правда, здесь может встретиться ещё одна крайность, когда товарищ слишком перебарщивает с теоретизированием, устраняясь от практического участия в движении и насущных вопросов. Уже судя по таким, враги социального прогресса заявляют о неспособности его приверженцев внятно и чётко предложить переход к возвещаемой ими смене текущей системе. Тут снова мимо, ибо настоящий коммунист, разбираясь в прошлом и видя ведущие в будущее закономерности, всегда лицом к настоящему времени, поэтому ничего сложного в том, чтобы обозначить ясный маршрут от сегодняшнего положения общества к социализму, для него нет.

Главным заданием в процессе установления нового строя является передача всей полноты правления страной пролетариату, обеспечение им последовательного проведения своего интереса. Возникает соблазн прибегнуть к старому доброму «Власть – советам», но на уровне звучания это сегодня более чем странно, так как значительная часть власти и без того сосредоточена в учреждениях, называемых Верховным советом, областными, районными, городскими, поселковыми, сельскими советами. Другой разговор, что по содержанию они напрочь буржуазные, туда зачастую идут бизнесмены делать бизнес. Стало быть, содержание необходимо скорректировать под лозунгом «Советы – трудящимся». Можно прикинуть и пример его реализации. Отменяется внесение денежного залога при подаче кандидатуры, строго проверяется отсутствие связи с предпринимательской деятельностью у депутата, с него снята неприкосновенность. Он также обязан отчитываться за проведение в жизнь даваемых им обещаний, принимать и стремиться выполнить поручения избирателей, по воле коих может быть в любое время отозван, совмещает представительские функции с его постоянной работой. Половина первичного совета определяется со своей среды коллективами на предприятиях не меньше некоторой численности по штату работников, половина – всем, вместе с ними, населением территориальных общин из выдвигаемых от общественных организаций граждан. Далее, во избежание хитрой махинации, когда высшие органы руководства вроде выбираются непосредственно широкими массами, однако уже в силу этого народу неподконтрольны нормально оперативно, иерархия должна строиться ступенчато, то есть нижние советы формируют районные, а те – областные. Коренным образом пересматривается структура верховной власти. Она передана Съезду делегатов ото всех советов всех уровней, который устанавливает основные направления государственной политики, избирает жёстко подотчётный ему, подобно тому, как каждый совет – соответствующий исполнительный комитет, Центральный исполнительный комитет, обладающий полномочиями законодательными и назначать правительство. Пост президента упразднён. Сейчас за состав руководящих органов голосуют на 5 лет вперёд, и они на протяжении столь долгого времени, за исключением Кабмина, обычно совершенно внутренне не меняются, несмотря на динамику ситуации в стране. Поэтому Съезду советов стоит созываться один-два раза в год, держа, таким образом, на коротком поводке действующий между Съездами Центрисполком, а самим советам проводить перевыборы раз в год-два. Надлежит ещё существовать и общему принципу ограничения возможности депутата пребывать на одной избираемой должности больше определённого количества сроков подряд. Чтобы же похоронить шансы популизма, не позволять наврать с три короба, пройти во власть и решать собственные грязные делишки, как то нынче принято, требуется во главе угла иметь, к слову, с этим и безработицу полностью убирая, цель сокращения рабочего дня трудящихся часов до 6. Тогда у них не будет на досуге проблем вникнуть во все тонкости происходящего, осмысленно учиться распоряжаться способностью реально влиять на развитие общества. В наше время, без шуток, и кухарка потенциально может участвовать в управлении государством, благо она хотя бы базовое среднее образование да получила, ничем не уступая господам с купленными дипломами, попадающими по блату в министерские кресла. Молчим уж о том, что подавляющее число пролетариев с полным средним, профессионально-техническим и высшим образованием, и о том, что свои-то интересы им знакомы несравненно лучше, чем кому бы то ни было иному из прислужников буржуев. Социализм, к коему шаг за шагом ведут приводимые здесь меры, нужно заметить, в целом куда честнее капитализма. Социалистические режимы, которым не удаётся провести, в силу совокупности исторических причин, полноценной демократизации, откатываются в капитализм. Последний же мало того, что сам по себе весьма деспотичен, так ещё и прекрасно уживается с беспардонными тираниями.

Немыслимо, конечно, чтобы торжество и укрепление политической власти трудящихся не шло бок о бок с аналогичным процессом в экономике. Лозунг «Заводы – рабочим» по-прежнему хорош, хотя, пожалуй, 100 лет тому и пролетариат был в основном представлен только промышленным отрядом, а теперь, благодаря развитию тех же фабричных мощностей, обрели невиданную многочисленность и прочие его разнообразные подразделения, особенно связанные с реализацией товаров и услуг. Поэтому весь наш класс объединится под требованием «Предприятия – работникам», что значит повсеместное создание ими от себя комитетов, через которые начнут контролировать старое руководство и собственников, возьмут достойную долю в управлении. Когда они поднаберутся опыта, предприятие лишится пролетарским государством статуса частного, администрация останется из его посланников и комитета. Впрочем, национализация может произойти быстрее, если, догадавшись, куда дует ветер, капиталист бросит владения либо упрётся преобразованиям в указанном духе. Никто и не полагает наивно, будто последние два случая не возымеют неслабого размаха. Но на то революция и есть одновременно демократической для её друзей и авторитарной, резкой и жёсткой, бескомпромиссной по отношению к противникам – их попыткам совать палки в колёса завоеванию трудовым народом свободы, организовывать ему сопротивление, будет дан конкретно решительный бой. Однако точно так же не стоит и лезть на рожон, потому если буржуа, осознавая суть момента, согласится сотрудничать с новой властью, то можно и выкуп за некий ущерб ему заплатить, только бы не мешал. На всякий обмолвимся ещё, что рабочий контроль ничуть не означает карикатуру, когда простые работники составляют всю бухгалтерскую документацию и тому подобное без подготовки. Отнюдь, к желающим занимать определённую должность вообще будут предъявляться соответственные требования, а менеджеры и специалисты, да вплоть до искренне лояльных бывших хозяев, скорей всего сохранят за собой ответственные посты, вопрос ведь главный в том, перед кем они за деятельность отчитываются. Это касается и многих представителей госаппарата, что после проверки на вшивость, на добросовестность, привлекутся, наряду со свежими кадрами, под чутким надзором общественности продолжать службу, правда, уже без заоблачных зарплат и намёка на коррупционные схемы. Едва в вихрях перемен будет до мелкого бизнеса, но постепенно тот, ибо с малого капитала появляется крупный, чего впредь не надо, везде должен обратиться в отраслях, в которых именно так наиболее рационально, в кооперативы. Вероятно, самое широкое распространение они получат в сельском хозяйстве, где, кстати, в свете последних событий, памятный лозунг «Землю – крестьянам» и его исполнение запретом продажи земли с передачей распоряжения ей в ведение местных советов как есть актуальны. Разве что нынче в основных чертах значительнейшая часть предприятий деревни, например, агрохолдинги, со своей спецификой идентична городским, потому и их работники могут считаться пролетариями с вытекающими отсюда последствиями по направлению установления своей власти.

Итого, раз хотим, чтобы заслуженно хорошо жили мы, а не олигархи, нам нужно самим добиться власти над своей судьбой, провести до конца во всех сферах социума комплекс мер в духе обрисованных, называемый на языке теории диктатурой пролетариата, которая по факту представляет собой его освобождение, чем и пугает до ужаса капиталистов. Тогда, заменив частную собственность общественной, пока что с посредничеством советского государства, устранив буржуазный класс и превращение через наём рабочей силы в товар, трудовой народ переступит порог социализма. Сейчас много кому это всё может показаться бесперспективной фантастикой, но лишь людям, недостаточно внимательным к истории. А она учит, что, между тем, приглядываясь к развитию общества, как в шахматах, надо смотреть на несколько ходов вперёд, не страдая близорукостью. Вряд ли кто в 1914 мог на полном серьёзе предвидеть 1917 с его свержением царя и триумфом большевиков, потом так же падение заложенного ими государства, произошедшее в 1991, было очень смутным ещё в 1988. Менее значимые в мировом контексте недавние потрясения Украины, хоть ни одно из них не стало революцией, ибо революция – это то, что обрисовано в двух предыдущих абзацах, тоже мало кто ждал: в 2002 – 2005, в 2011 – 2014. Кто знает, что ещё мы не можем представить, но что реально случится волей пробудившихся широких народных масс, охваченных социальным недовольством, и какие гарантии, что они не пойдут рано или поздно по абсолютно логичному для их состояния коммунистическому сценарию?

Враги по своему обыкновению обвиняют коммунистов, якобы они расшатывают порядок и раскачивают лодку, работая на очередной генштаб. Впрочем, даже по той самой классической лжи о немецких деньгах Ленина, несмотря на упорное старание, ничего подтверждающего за годы не нашли, да и нацисты, если бы действительно имелись доказывающие документы, точно использовали б их в пропаганде. Видать, у ненавидящих социализм господ просто в голове не укладывается, что возможно прямо и по-честному бескорыстно бороться за благо народа, чем заняты подлинные приверженцы нового строя, не укладывается принципиально как таковая задача – всеми силами способствовать улучшению жизни трудящихся. Нет, рядовые участники движений праваческого толка, безусловно, могут сколько угодно убеждённо верить в пользу собственной организации для достижения нацией величия и процветания, но это всё только заблуждения, распускаемые с подачи командующих каждым шагом спонсоров. А разобраться в их мире очень легко. С одной стороны, олигархами в целом парламент и правительство поддерживаются в очищенно либеральном виде, чтобы проводить предельно облегчающие им грабёж страны решения и нравиться Западу, без перебоев перечисляющему средства за уничтожение нашей экономики. С другой стороны, в низовой, уличной политике они плотно финансируют националистов, при нейтралитете к тем полиции и содействии СБУ, чем эффективно расправляются с рядом затруднений, прежде всего, получая легальные банды на случай войны с конкурентами и для подавления оппозиционной текущему положению в государстве активности. Между разномастными группировками этих двух ветвей разыгрывают нешуточные битвы, однако, стремясь отвлечь нас от основных проблем внутренней политики, зачастую лишь по вопросам культурным или внешнеполитическим, поскольку в первых от любого поворота событий хозяева Украины ничего не теряют, а от рычагов влияния на вторые граждане крайне отдалены. Коммунисты отвечают на них, не попадаясь на уловку ненавязчивого смещения акцентов. Их позиция против стравливания и разобщения украинцев перед лицом буржуазии. Состоит она по отношению к лицам нетрадиционной сексуальной ориентации в максимальном невмешательстве в личную жизнь, по теме языков – в передаче полномочий регулировать их использование полностью на уровень местных советов, по Донбассу – как минимум в примирении, но вообще там дело сложнее. Коммунистов-то всех ведь чуть ли не официально записывают в агенты Путина, хотя это наглое враньё, впрочем, надо объяснить, откуда у него корни, и заодно разоблачить.

Если сжато и на пальцах, то, кроме прочего, РФ унаследовала крепчайшие хозяйственные связи с бывшими союзными республиками, которые её буржуазная элита, устойчиво встав на ноги, начала использовать, качая экономические и политические права в близлежащих государствах. Но положили глаз на их рынки сбыта и ресурсы ещё, конечно, всем известные главные игроки мировой капиталистической системы. Тогда по Украине подспудно с партиями всяких течений пошла и пропаганда за более тесную интеграцию с той или иной стороной, соответственно по-разному обставленная. Запад страны, достаточно аграрный и не сильно индустриальный, по времени меньше других регионов входивший в УССР, украинский в языковом плане, с прочной памятью об ОУН и УПА под непосредственно либеральной, антисоветской, украинской националистической пропагандой превратился в опору проевропейских сил. Юго-Восток же, с развитой и в значительной степени ориентированной на Россию промышленностью и сферой услуг, некогда один из центров большевизма, преимущественно русскоговорящий и чтущий ВОВ оказался оплотом пророссийских настроений. Они технически заключались в приправленных нотками антифашизма и социал-демократичности русских великодержавных амбициях, оправдывающих посягательства правящего класса северного соседа, открыто белых или замаскированных под красные для тех людей, о коих выше уже шла речь – у которых приязнь к СССР базируется скорее на чувствах, чем на твёрдом знании. Из-за этого почти никому из считающих себя коммунистами не было места на майдане, зато нашлось многим в противоположном ему лагере, где они в целом удосужились роли второй скрипки. Но сам тот переворот в жизни Украины случился для них по неблагоприятному противоречию – её просто разорвали, ибо вечно усидеть на двух стульях нельзя. Закономерно, более мощные США и ЕС изящно обеспечили взятие государственной власти своими верными сторонниками, что возмутило электорат свергнутого режима, однако его испуганные функционеры в основном устранились от борьбы, дав тем ход подъёму сепаратизма. В такой ситуации руководству России оставалось либо рискнуть потерять тут всё, либо грубо вмешаться и урвать хоть что-то, извлечь хоть какую-то выгоду, стараясь одновременно не рассориться окончательно с указанными западными партнёрами, – это и произошло. То есть мы получили спровоцированный разборкой групп здешних и зарубежных олигархов гражданский конфликт, сросшийся с империалистическим сражением капиталистических хищников за поглощение нашей страны в собственную сферу влияния. Мерзко осознавать, что жажда обогащения узкого круга лиц в который раз принесла страдания миллионам, от смертей мирного населения под артиллерийскими обстрелами и гибелей солдат в кровавых боях до распада семей, озлобления одного народа на другой. И коммунисты это осознают последовательнее прочих, а оттого не поддерживают, наоборот, осуждают обе стороны войны – те же, что думают иначе и пособничают тому или иному империализму, как бы не именовались, коммунистами не являются.

Необходимо противопоставлять всемирной своре буржуазии интернациональную солидарность пролетариата, сплочённое братство трудящихся, которые вместе, каждые в своём крае и помогая друг другу, стараются одолеть капиталистов – именно так рассуждают коммунисты. Они, кроме исключительных случаев, не спорят, у кого угнетатель хуже, у кого лучше, а всегда против собственного правящего класса, где бы то ни было: в ЛДНР, в РФ, в ЕС, в США. Мы тоже входим в перечень. Для нашего фронта это означает надобность вспомнить лозунг «Мир – народам», можно даже более старинный и конкретный «Мир – хижинам, война – дворцам». Произойди гипотетически тут революция, она поспособствует аналогичному процессу в окружающих государствах, что работает и наоборот. Украина будет спасена подлинными патриотами, то бишь коммунистами, граждане освобождены от капитализма, суверенитет установлен через изгнание всей буржуазии, здешней и чужой, с её земель. Ведь почему зашли в тупик переговоры по Донецку, Луганску и Крыму? Потому что элиты делят границы сфер влияния, вопрос стоит о прибылях и политических козырях – отступать никто не намерен. Но если власть перейдёт к рабочему классу, то и причина войны уничтожится, делить станет нечего, границы сотрутся в новом объединении социалистических стран, возобладает дружба народов. Нет, это не возрождённый под копирку Советский Союз, это соответствующая современным реалиям федерация или конфедерация, которая постепенно охватит Европу, Азию, Южную и Северную Америку, Австралию в черте Земшарной Коммунистической Республики – отнюдь не пустая фантазия, а всего лишь дело ближайшей пары веков.

Декоммунизировать можно топонимы и памятники, запретить всяческие символы, однако это никоим образом не избавит от причин, по которым становятся коммунистами. Как ни странно, но те устранятся только с помощью самих же коммунистов, когда будет воздвигнут социальный порядок, что поборет рождаемые нынешним строем несвободу, неравенство, несправедливость, несчастье, недоброжелательность, нестабильность и прочее, то есть такой порядок, при коем каждому обеспечена свобода совершать любые поступки, пока они не нарушают волю других, фундаментально равная способность влиять на ход общественных процессов, справедливость вознаграждения за труд, счастливая жизнь всесторонне развитой личности, дружелюбность отношений между людьми в силу отсутствия из-за изобилия конкуренции, уверенность в завтрашнем дне и тому подобное. Материальные предпосылки этому социуму, в принципе, уже существуют, и хотя всё равно ещё довольно далеко до него, тем не менее не настолько, насколько порой кажется на первый взгляд, ведь для того, чтобы твёрдо ступить на дорогу к светлому будущему, нужно сделать лишь одно – расставить точки над ї, провести последовательную декапиталистизацию.

Даже первые её шаги, доступные в краткосрочной перспективе, повлекут за собой немедленную позитивную отдачу. Так было 100 лет назад, когда революция сразу принесла невиданные права трудящимся на территории своего распространения и за её пределами, принудив и элиты старой системы в других государствах идти на уступки собственным работникам. Так будет и теперь, разве что, правда, благодаря неслыханному технологическому прогрессу последних десятилетий обойдёмся без промахов социализма прошлого века, развивавшегося в недозрелых условиях. Кстати, как только он сошёл со страниц истории в восьмидесятые-девяностые годы, тотчас развернулось по всему миру не прекратившееся по сей день обратное наступление капитала на рабочий класс. Оно, разумеется, подогревает и у того смутное желание подняться в контратаку. Но немаленький запас прочности имеет пропаганда буржуазного строя, раз за разом, объясняя его провалы народу, списывает их на козлов отпущения и призывает не отчаиваться, не искать альтернативу, а просто, наконец, уж точно правильный капитализм построить – и ничего глобально не меняется, все реформы ограничиваются лишь косметическим ремонтом. Никуда не денешься, капиталистические пережитки отравляют социализм, а сам капитализм без социализма снимает пресловутую маску человеческого лица, обнажая античеловеческую сущность. Особенно хорошо она просматривается в странах неблизких строчек сравнительных рейтингов, там слой за слоем с глаз людей потихонечку спадает пелена, нарождается могущая бросить вызов капитализму сила в их населении – в том числе в нас. Мы, пролетарии и сочувствующие делу социализма жители подконтрольных Украине Киева, Донецкой, Днепропетровской, Харьковской, Львовской, Одесской, Луганской, Киевской, Запорожской, Винницкой, Полтавской, Ивано-Франковской, Закарпатской, Хмельницкой, Житомирской, Черкасской, Ровенской, Николаевской, Сумской, Тернопольской, Волынской, Херсонской, Черниговской, Кировоградской, Черновицкой областей, отринув искусственно навязываемые раздоры, все в едином порыве должны сплотиться для реализации своего классового интереса.

Важнейшая, ключевая по значению роль здесь отводится передовому отряду, авангарду этой лавины восстания. По мере того, как она станет накатываться, а лёд уже тронулся, в него будут входить самые сознательные и решительные её представители – коммунисты. К переломному моменту вместе с рабочим движением в качестве непосредственно организующих и выражающих его интересы сил сформируются несколько или одна партия. Именно на плечи её состава ляжет нелёгкая задача выдвинуть и добиться осуществления лозунгов «Советы – трудящимся» и «Предприятия – работникам», завоевав своими действиями симпатии масс, наполнить в новых органах власти государственную политику пролетарским содержанием. Да, текущее руководство нашей многострадальной Родины все силы прикладывает к тому, чтобы душить любые поползновения в таком направлении, и ещё больший нажим приложит дальше, но сам тот факт, что оно вынуждено прибегать к жёстким запретам, говорит о шаткости его положения без них, в спокойном состоянии. А когда режим сам по себе не очень устойчив, то сколько он продержится лишь на репрессиях – только вопрос времени.

Хотелось бы то время сократить, не так ли? А это уже зависит от кропотливой ежедневной работы каждого из нас, и лишних товарищей не бывает. Если нет мочи дальше безропотно терпеть весь происходящий в стране произвол, то милости просим к коммунистам. Для начала надо приняться за изучение теории, например, со следующей части манифеста, а также вступить в организацию. Левое движение Украины пока ещё на стадии возрождения, но идёт вперёд уверенно. Рано или поздно оно достигнет своей цели, которая совпадает с нашей, ведь по опыту можно точно сказать, что надеяться на настоящие, коренные изменения общественного строя в пользу трудящегося большинства народа под каким угодно окрасом, кроме красного, под главенством любой политической силы, кроме крепкой и влиятельной социалистической, нет смысла! Задачи наши – велики! Враги – многочисленны! Друзья – многочисленны не менее! Победа – исторически неизбежна! Честь и слава поборникам новой цивилизации!

Среднего нашего согражданина, пожалуй, воротит уже лишь от речи о необходимости придерживаться определённой идеологии, от самого этого слова, что воспринимается в качестве обозначения для некой ограничивающей, а главное, лживой тягомотины. Но и такой весьма распространённый взгляд тоже предстаёт не чем иным, как частным проявлением одной из множества идеологий. Все без исключения люди, хотят они того или нет, на протяжении жизни черпают из культурного поля общества набор мнений по всяческим вопросам и определяют к ним своё отношение – формируют собственное мировоззрение. Волей-неволей у каждого в голове складывается либо более-менее упорядоченная схема, либо что-то вроде каши из обрывков разных систем, а кто-то даже сам целенаправленно разрабатывает оригинальные доктрины. Чаще всего человек предпочитает верить в те мысли, которые ближе подходят реалиям его повседневной жизни, однако надо заметить, что выбирает-то он из очерченного круга предлагаемых ему идей. Отсюда следует сразу сделать два достаточно далекоидущих вывода. Во-первых, вся совокупность воззрений социума в конечном итоге уходит корнями в условия его существования, то есть общественное сознание является отражением общественного бытия (вероятно, пока что это утверждение покажется недостаточно обоснованным, но оно ещё будет подробнее раскрыто ниже). Во-вторых, в том самом общественном бытии, тех регулярных отношениях между людьми, без коих социум банально не сможет обеспечивать своё же существование, кроются силы, в чьих нуждах культивировать и популяризировать взгляды, отвечающие задачам воплощения в реальность их важнейших интересов. Ведь любое серьёзное действие человек обычно совершает не иначе как руководствуясь некими убеждениями, оттого их значимость нельзя недооценивать.

Здесь очень уместно обратиться к первой части манифеста, материалу «Почему коммунизм в Украине – это круто и как никогда актуально», а точнее, к указанному там ключевому разделению современного общества на две противоположные силы в самом его фундаменте. Фундаментом, основой основ, тут не сложно догадаться, является производство с происходящими от него прочими видами хозяйственной деятельности уже только потому, что прежде чем, в частности, создавать всяческие теории философского, экономического, политического и подобного толка неплохо б располагать питьём, едой, одеждой и крышей над головой. Итак, речь идёт о непримиримом конфликте интересов пролетариата и капиталистов, которому свойственно стремиться охватить все сферы жизни социума. Крайне обильно проникает он и в поле борьбы за разум и сердце людей, где сплошь образуются различные идеологии – связные мировоззренческие концепции, содержащие ряд ответов на главные вопросы человеческой мысли определённого общества и выражающие специфическую волю того или иного класса, причём каждая, зачастую противореча остальным, претендует на звание верной. Однако это ещё совершенно не значит, что большая часть из них обязательно построена полностью на вранье, и равно не значит, что будто бы нет истины как таковой. Отнюдь, если её не было б, мы с вами попросту не находились бы в рамках единого мира. Правда – она всегда в конце концов одна, но дело вот в чём: её можно по-разному преподнести, о ней можно умолчать или, хитро выкрутив, прокомментировать к своей выгоде, можно иметь вовсе не одинаковую заинтересованность в её открытии. Для лучшего понимания рассматриваемого сейчас предмета не лишним будет поискать его непосредственный пример, а он легко обнаруживается в тех же первых строчках предыдущего абзаца. В них находим любопытный и популярный нынче образец идеологии, призывающей предать забвению, отказаться от идеологий в классическом смысле и не считающей идеологией саму себя. Она возводит до непререкаемости важность отдельных мнений и отвергает необходимость их неукоснительно доказывать, поощряет сочетание несочетаемого и вообще старается преуменьшить ценность дискуссий, нацеленных на достижение плодотворного вывода, а не ради фарса. Идейная почва социума по её участку демонстрирует сборную солянку и вместе с тем белый шум. Этим вносится умственная разрозненность и апатия в народ, что, безусловно, играет в пользу буржуев – крупнейшим-то из них суждено на его фоне (скорее даже горбу) оставаться весьма и весьма хорошо сплочёнными и сознательными. Владея СМИ, рычагами влияния на соответствующие отрасли государственной политики, деньгами на подкуп медийных личностей, они эффективно способствуют пропаганде поддерживающих собственное господство взглядов, которые широко распространяются и среди рабочих масс, закономерно совпадая с ухудшением их положения.

Повернуть ситуацию вспять, к прямому улучшению жизни, у трудящихся и сочувствующих их доле имеется шанс только с прохождением через тернистый путь избавления от навязанных заблуждений, открыв глаза на настоящий порядок вещей, – обретя своё классовое сознание. А этот многогранный процесс непременно включает в себя и приобщение к подлинно пролетарской идеологии. Ею довелось стать названному в честь основателя и виднейшего мыслителя марксизму. Изучать его глубины и развивать по каким-либо направлениям можно и нужно, что, впрочем, займёт немало времени, поскольку здесь понадобится осилить огромное число разнообразных материалов сонма авторов, которые, к слову, без проблем легко найти, например, в интернете. Но нет особой сложности и в том, чтобы привести для начинающих марксизм к доступному и архисжатому виду, пробежавшись по ключевым пунктам. Именно такой цели, кроме, конечно, изложения теоретического стержня РФУ, служит данная статья, и если кому-то она поможет разобраться, то её задача выполнена, работа проделана не зря. Важно ещё отметить, пролетарская идеология выделяется среди других тем же, чем класс, чьи интересы ею выражаются, разительно отличается от прочих классов. Ему необходимо не сохранять, уцепиться зубами в собственную позицию в обществе, как капиталистам, а наоборот, разорвать оковы наёмного рабства, уничтожить в целом отношения эксплуатации. Подобно тому, пока любое буржуазное мировоззрение всё равно по итогу отрывается от строгих знаний и сводится к манипуляциям для оправдания текущего строя, марксизму присуще при наступлении бесклассового социума будущего, который поставит крест на самом явлении идеологии за её ненадобностью, раствориться в свободной науке. Ясное дело, для этого он должен идти рука об руку с передовой наукой по умолчанию – так и есть, подтверждение чему содержится уже в его философской базе.

Начнём с того, что философия марксизма, диалектический материализм, разнится с другими философиями, так как не пытается создать некий отвлечённый, чисто умозрительный шаблон. Напротив, она свои представления старается строить, опираясь лишь на фактические исследования реальности, и целью имеет отображение самых общих закономерностей природы, нашего социума и мышления. Её подход совпадает с требованиями науки, которая черпает знания не откуда-нибудь, а исключительно из окружающего мира, регулярно их уточняя, дополняя, обновляя, отказываясь от устаревающих положений. То же предполагает и диамат, настаивая на принципе непредвзятого рассмотрения каждой ситуации конкретно, при внимательном анализе её деталей, взаимосвязей и тенденций развития. Именно множество этих процессов изучения позволяет извлечь верные выводы касательно, что уже было сказано, базовых характеристик и познающего, и познания, и познаваемого. Они крайне полезны в постижении какой-либо истины в качестве направляющих к ней взор установок, потому держать их в уме непременно есть смысл, однако подменить ими непосредственное исследование никоим образом нельзя. Итак, диалектический материализм, сердце марксизма, надёжно защищает его и от догматизма, слепо хватающегося за теряющие актуальность позиции, отстраняясь от анализа нового опыта, и от ревизионизма, призывающего изменить в классовом пролетарском мировоззрении всё и вся, руководствуясь нарочно ошибочными предубеждениями или поспешными заключениями. В целом он, критический и дотошный, является ещё и теорией совершенно очевидной, им в определённой степени повседневно пользуются любые здравомыслящие люди, правда, не осознавая зачастую этого явно из-за веяний буржуазных идеологий. Оттого, чтобы разметать их, содержание данного термина нужно, собственно, наиболее удобным способом объяснить через два составляющих его слова.

Первым обратимся к понятию материализма. Под ним не кроется ничего из ряда вон выходящего, только указывается, и не надо трепетать перед космическим масштабом этого чрезвычайно важного утверждения, на самостоятельное, независимое существование окружающего мира, включая нас, его часть, как заполняющей пространство и время материи во всём множестве её воплощений в разных объектах. Им присуще среди прочих свойств одно крайне примечательное, а именно черта реагировать, отражать воздействия друг друга, которая достигает наивысшего проявления в человеке из-за общеизвестных особенностей организма, что наделяют сознанием, позволяют реальность воспринимать и воспроизводить чаще всего в приблизительных образах – идеях, главным средством выражения коих служит язык, обладающий, конечно, собственной спецификой. Такая способность, способность к мысли, даёт ей же широкий простор где разгуляться, предоставляя уйму возможностей вплоть до построения в голове бесчисленных сверхъестественных вселенных, хотя никакой иной, кроме ощущаемой повсюду материальной, в которой мы проживаем каждый день, по-настоящему нет, и всякое творение фантазии по итогу имеет истоки в обычной действительности. Поэтому куда значимее будет употребить потенциал разума на приведение своих абстракций в соответствие с ней через их испытание применением, то есть практику, ведь лишь так получится наверняка убедиться в правильности или иллюзорности определённого соображения. Вооружение верной идеей поможет эффективнее наладить подлежащие ей аспекты деятельности, в целом выступающей, в свою очередь, извечным генератором идей – они не с неба падают. Личность набирается опыта и отыскивает себе место под солнцем не наедине, но в рамках социума, а стало быть, и размах её интеллектуальных посягательств ограничен общественной практикой, и никому, даже гению, не доведётся изобрести либо придумать то, чему отсутствуют ещё в ней предпосылки, не удастся серьёзно перешагнуть эпоху.

Само рассуждение, что по своему ходу то и дело натыкается на динамику и тесную сопряжённость явлений, достаточно недвусмысленно намекает перейти теперь к рассмотрению понятия диалектики, которое и говорит о движении как способе бытия материи, а также о наличии взаимной связи и обусловленности между совершенно всеми частями той. Вот, допустим, на столе, казалось бы, нерушимо стоит стакан, но во вселенском масштабе он, по меньшей мере, вращается вместе с планетой вокруг Солнца, да и сосудом для питья, а не банально бесхозной стеклянной вещью на поверхности Земли, ему дано быть только когда кто-то им пользуется по этому назначению. Ничего абсолютно неподвижного нет, равно нет и ничего полностью изолированного. Мир как таковой – совокупность пересекающихся, влияющих друг на друга разнообразных процессов, если разбить их по самым общим типам, физических, химических, биологических, социальных. Они постоянно возникают, изменяются и исчезают, перетекая в иные, порождая нечто им до того не характерное, то есть развиваются, переходя, как правило, от простого к сложному.

Развитие, конечно же, имеет собственные основные законы, вероятно, поначалу весьма трудные для понимания, будучи высказанными в виде сухой формулы. Итак, источником ему предстаёт противоречие, присутствующее, поскольку всякое изменение стандартно предполагает образование старого и нового, в любом без исключения явлении, в котором на фундаментальном уровне существуют две противодействующие, но неразрывные, единые в его рамках стороны, обе борющиеся каждая за вытеснение другой. Противостояние, то разгораясь, то малость затухая, приводит к постепенному накоплению более-менее однородных количественных преображений предмета, что рано или поздно влечёт нарушение некого предела меры, адекватной ему для сохранения себя собой, и он скачком, резко принимает иное качество с иными противоположностями, где повторяется этот механизм – цикл эволюций и революций. Направление его зачастую подобно отнюдь не прямой, а скорее кривой линии, даже восходящей спирали, так как с победой прогрессивной грани противоречия прошлое пусть и отрицается, преодолевается, но не уничтожается подчистую, напротив, некоторые элементы того наследуются, и то же случается при триумфе передовой стороны следующего противоречия. При изложении далее исторического материализма диалектика получит ряд отменных примеров своей работы, особенно чётко проглядываясь в соперничестве классов, и смысл всего приведённого выше станет куда яснее. А овладеть им нужно хотя бы из-за того, что во многом именно благодаря ему марксизм может обоснованно претендовать на звание теории, способной мир изменять, ибо даёт ключи для открытия тенденций его течения, значит и контроля над ним.

Согласно марксизму, лишь само человечество видится творцом своей истории, но большой ошибкой было бы думать, что это значит, будто б она вершится им сугубо по какому-то чёткому его замыслу – такая точка зрения неправильна. Прежде всего люди волей-неволей создают условия собственного существования, а уже на складывающиеся обстоятельства, в которых каждый из них себя находит, отзываются приобретением тех или иных взглядов, побуждений и целей. То есть действие законов общественного развития не зависит от того, осознаются ли они, хотя установить, понять их, чему вполне успешно служит истмат, конечно, можно и даже нужно для придания нашей социальной жизни в кои-то веки подлинно разумного характера. Между тем, если её реалии подготовили почву для разработки достаточно верно отображающей их течение концепции, то, следовательно, и достижение обществом устройства, предполагающего планомерное научное его ведение по пути прогресса, стоит на повестке дня.

Что ж, надо снова-таки повторить эту не единожды высказанную ключевую мысль: основой основ, в которой заключено главное, движущее социум вперёд, противоречие, от которой разрастаются все прочие разнообразные ветви человеческой деятельности, является создание необходимых для производительного и личного потребления материальных благ. Одна его сторона есть производительные силы – совокупность предметов (того, на что направлено преобразование) и средств (орудий, с помощью коих преобразование совершается) труда с людьми, занятыми преобразованием природы под свои нужды. Другой стороной выступают производственные отношения – неотъемлемо возникающие по ходу этого процесса взаимосвязи между людьми в организации производства, распределения, обмена и потребления. Обе нерасторжимые стороны, охватывая всю систему экономики в её глубине и множестве сфер, составляют способ производства – своего рода базис общества, касательно которого политическая, юридическая, культурная, моральная, духовная, семейная, бытовая и так далее жизнь существует как надстройка, причём пусть и восходит всегда в конечном счёте к нему, имеет сама на него чрезвычайное обратное влияние, играет весьма и весьма активную роль в социальном развитии, обладает отдельной собственной спецификой. Вместе базис и надстройка образуют понятие общественно-экономической формации. Каждодневная трудовая практика подстёгивает технологические улучшения, прогресс производительных сил. Те потихонечку меняются, приходя постепенно в обостряющийся конфликт с устоявшимися производственными отношениями, что не поспевают идти в ногу с ними, хотя обязательно должны им более-менее соответствовать. В какое-то время первые совсем вырываются за границу, до пересечения коей могут со скрипом ещё оставаться в рамках отчаянно старающихся подлаживаться без коренных сдвигов вторых, в которых тоже появляются к тому моменту серьёзные очаги передового. Тогда случается с неизбежностью снос обветшалого и утверждение нового способа производства. Но случается ни в коем разе не по щелчку пальцев, ведь речь о кардинальном перевороте в базисе и надстройке, затрагивающем все противоречия общественного здания вплоть до мельчайших. Здесь важнейшее значение получают, к примеру, сражения за государственную власть, противостояние идей за господство над умами, тут закипает борьба, насыщенная накатами и откатами, победами и поражениями. Не зря именно такие эпохи, эпохи революционные, справедливо кажутся нам самыми яркими страницами человеческой истории.

Эту книгу-летопись есть смысл поделить на три тома, разбить, опираясь на основополагающие признаки, ряд известных сейчас формаций по трём социальным структурам. Первая, доклассовая, берёт начало в то седое время, когда предки нынешних людей, будучи уже с биологическими для того предпосылками, взялись за изготовление примитивнейших, но таки инструментов активного воздействия на окружающую среду, чем отгородились от прочих животных, только пассивно ей подчиняющихся. Как раз тогда возникло и сознание, ибо труд предполагает назначение цели и продумывание пути к ней, а потом размышление над результатами, и язык, ибо стали зарождаться идеи, которые надо друг другу доносить, и ещё много наших отличительных особенностей. В целом развернулась борьба вокруг преодоления унаследованных от дикости и утверждения цивилизованных, свойственных чисто человеку привычек существования. Потребности выживания диктовали труду рода или племени характер исключительно совместного и слаженного, одним словом, коллективного. Соответственно, его средства и предметы (в предыдущем абзаце дана расшифровка понятий, и совокупно они образуют термин средств производства) пребывали в собственности всего общества, в котором к тому же из-за откровенно низкой добычи весь продукт, суммарные плоды труда, распределялся примерно поровну, не покрывая ничего сверх самого необходимого. Всё это составляло первобытнообщинный способ производства. В первой его стадии люди преимущественно промышляли собирательством и охотой, во второй занимались возделыванием земли и скотоводством, чуть позже ещё ремесленничеством – налицо усложнение хозяйства, требующее выдвижения прослойки им постоянно руководящих, и очевидно увеличение производительной мощи до обеспечения регулярного прибавочного продукта, излишков, подогревающих соблазн их безвозмездно присваивать. Итого, сделалась возможной эксплуатация человека человеком – состоялся переход в мир бедных и богатых, следующую социальную структуру. Называется она классовой, так как вся история при ней суть борьба классов – больших групп людей, если коротко, разнящихся участью в системе организации труда по принципиальным позициям вроде отношения к средствам производства, образа получения и размера своей доли общественного дохода. На протяжении этой эры развития господствует частная собственность, позволяющая имеющим её праздно изымать результаты, распоряжаться применением рабочей силы ею не обладающих, труд коих превращён для них самих же из способа творчества в нечто чуждое, вызывающее к себе отрешённое чувство, тяжело отпечатывающееся на личности. Социум расколот на классы подчинённые и класс правящий, которым в подспорье укреплению власти над ними взращён особый аппарат – государство, порой, впрочем, использующееся им и для притупления межклассовых противоречий путём уступок. При первой формации на таких началах, сословной, как основные классы через всю специфику разных случаев проглядывались земледельцы, скованные отношениями личной зависимости от землевладельцев, что в первой стадии, рабовладельческой, выражалось в наиболее жёстком, рабском виде, во второй, феодальной, смягчилось до крепостнического. Но со временем на передний план истории вышла другая пара эксплуатируемый-эксплуататор, установилась держащаяся на ней вторая классовая формация, капиталистическая, заслуживающая отдельного рассмотрения.

Как уже говорилось выше, каждая сфера человеческой деятельности отыгрывает в общественной жизни свою роль с определённой важностью, но поэтому всё-таки приоритеты и акценты должны быть расставлены верно. Аргументированно помещая хозяйственные отношения во главу угла, однако не ограничиваясь по высказанной причине лишь ими, очень естественно, что марксизм их изучению придаёт решающее значение: именно политэкономические исследования лежат в основе выводов обо всех способах производства, а особенно подробные и глубокие проведены для капитализма – царящего сейчас в подавляющем большинстве стран строя. Впрочем, господствующей сегодня экономической науке свойственно относиться к ним с прохладцей, чаще всего предпочитая игнорировать, не сумев за без малого двести лет опровергнуть. Дело обстоит так и никак иначе во многом из-за того, что она озабочена, по хорошему счёту, чисто прикладной целью: с одной стороны, разрабатывать рекомендации для современных государств и бизнесменов разного уровня по управлению хозяйством, с другой, изобретать рецепты продления срока существования текущей системы. Результаты этих стараний надо учитывать, поскольку они могут вскрывать новые закономерности буржуазного миропорядка, но только политэкономия среди собственных задач имеет выяснение и описание самых фундаментальных противоречий, которые непременно его и погубят, которые ни единой экономической доктрине, кроме, конечно, революционно-социалистической, отменить не под силу. Марксистские познания в области капитализма столь обильны, что доступно сообщить здесь, не покидая рамок сжатости изложения и не теряя сути, получится исключительно о его корнях, сущности, упадочных тенденциях и стадиях развития.

Ещё в позднем первобытном обществе возник феномен регулярного обмена, обусловленный упомянутым разделением труда на категорически разные виды, что вызвало у людей, обособленно занятых в той или иной сфере деятельности, надобность ради удовлетворения нужд часть собственного производимого продукта отдавать другим за их другой продукт – каждая такая вещь превращается в товар. Ему присуща двойственная природа: он имеет стоимость потребительную и меновую. Под первой подразумеваются некие уникальные свойства предмета, позволяющие тому быть каким-либо образом полезным. Под второй – его способность сопоставляться при акте обмена в определённых пропорциях с любым иным товаром, устойчиво являя собой определённую ценность. Для этого, чтобы товары вообще стало возможно приравнивать, всех их должна объединять одна черта, которой, очевидно, выступает, ведь всякий предмет рождается лишь в результате приложения наших сил, труд. Соответственно, отличия товаров по стоимостям формируются его издержками. Причём важны они тут не в понимании конкретных действий, направленных на изготовление чего-то, а в смысле абстрактных затрат на производство продукта, нормальных, социально-необходимых при текущем уровне развития, короче говоря, трудочасов (чем их вложено меньше, тем дешевле, чем больше, тем дороже). Ради удобства обмена также за каким-то товаром закрепляется особое назначение – служить универсальным эквивалентом, мерилом всех прочих товаров, то есть появляются деньги. В них и выражается конечная, своего рода поверхностная цена, что под влиянием множества факторов очень часто отклоняется от реальной стоимости (да, строгое разграничение синонимичных обычно слов порядком режет слух, но на языке политэкономии они тем не менее весьма разнятся).

Если ранее, до капитализма, хозяйство было по преимуществу натуральным, когда блага создаются только для своего же собственного потребления, то при нём оно ярко приобретает вид рыночной экономики, почти полностью охватывается, пронизывается насквозь товарно-денежными отношениями, что главное, превращающими и людскую рабочую силу в товар, товар исключительный. Ему единственному суждено, к примеру, производить новые товары, новую стоимость, нуждаясь лишь в поддержании себя в состоянии продолжать её приносить – далее уж совсем легко увидеть, как и из чего собран механизм эксплуатации, то самое каменное сердце рассматриваемого общественного порядка. Следите за руками: продаёт способность к труду пролетарий, не владеющий средствами для её применения, а покупает таких средств обладатель, приглашая наёмного рабочего на них потрудиться на протяжении определённого времени, одна часть которого (необходимая стоимость) непременно вернётся тому в денежной форме как зарплата, но вот часть вторая (стоимость прибавочная) безвозмездно отойдёт буржую – именно по такой схеме образуется капитал, эта, получается, самовозрастающая стоимость, здесь источник первоначальной прибыли. Потом она, кроме пустого расточительства или, наоборот, меценатства, переливается в сохранение и расширение уровня производства, внедрение инноваций, сферу обращения, то есть торговый и банковский сектор, где картина эксплуатации работников по указанному принципу повторяется, государству на его содержание и контроль, с неё питаются спекулянты и всё тому подобное.

Капитал не способен застыть на месте, он либо увеличивается, либо убавляется. Поскольку же он сосредоточен не в одних руках, но у в меру большого круга лиц, то это на деле значит, что постоянно кто-то из бизнесменов богатеет, а кто-то оказывается в проигрыше и разоряется – иначе быть не может. Такая логика, логика накопления, концентрации капитала подталкивает представителей буржуазии крайне озабоченно искать пути умножения прибыли, прежде всего, эффективней выжимая соки из работников и финансируя технический прогресс – перечисленное и ещё много что вдобавок к нему позволяет ведомому ими социуму достигать вершин, каких раньше нельзя бы и вообразить. Впрочем, когда, с одной стороны, труд обретает полновесно общественный характер, налажены беспрецедентно крепчайшие и теснейшие взаимосвязи между разными профессиями, но с другой стороны, экономика сейчас в основном поделена среди компаний маленькой группы крупнейших собственников, без которой легко и даже лучше будет обойтись, час падения капитализма предрешён, его производственные отношения вступают с производительными силами во всё острейшие противоречия. Уж ими-то данная система в целом действительно обильно насыщена, по сути, её развитие циклично приводит из-за них раз за разом к имеющим тенденцию постепенно становиться более тяжкими кризисам (самые свежие примеры – памятные 2008 и 2020 годы), генерируя предпосылки свержения буржуазии взращённым ею пролетариатом и освобождения тем человечества.

Капиталистическая формация исторически проходит через две стадии. При первой царит пресловутая свободная конкуренция, где на более-менее вольном рынке соперничает между собой множество относительно малых предпринимателей, однако, как ни странно, среди них выявляются победители – так случается подъём к стадии второй, в коей, кстати, нынче мы и живём. Тут уже имеем засилье монополий, точнее сказать, господство финансовой олигархии, окончательно подмявшей под себя и государственную власть, концентрация капитала бьёт рекорды, поднимая во весь рост вопрос социалистической революции. Надо заметить, что буржуазия сама придаёт этому вопросу ещё и мировой масштаб, ибо извечно в погоне за прибылью стремится расширять собственное влияние за границы родных краёв, из-за чего к зрелому капитализму планета оказывается разделённой на империалистические и зависимые страны, а после двух кровопролитнейших войн за передел земного шара получает значительный вес буржуазия транснациональная. Тогда неприкрытый колониализм отбрасывается, но сохраняется расслоение на теперь сравнительно сплочённые зажиточные государства центра, держащие на коротком поводке банановые республики периферии.

Ещё с самого появления себя как класса наёмные работники с большей или меньшей интенсивностью ведут борьбу за улучшение своего положения и расширение собственных прав. Во многом именно благодаря этому тот же наш современный украинский пролетарий в 9/10 случаев представляет собой не карикатурного оборванца, а очень обеспеченного человека в сравнении с собратом по несчастью из позапрошлого века – такие наглядные позитивные изменения произошли не без усовершенствования капитализма с помощью реформ в пользу простонародья. Впрочем, для их последовательного внедрения чаще всего нет средств у бедных стран третьего мира, зато есть с избытком у сидящих на шее доброй половины планеты стран мира первого. Там создаётся немалый пласт весьма богатых трудящихся, но если коммунистическая партия избирает целью лишь добиваться подачек для части работников, то называть её стоит оппортунистической, предательской, ведь она должна выражать интересы класса в целом. Нужно понимать, что реформы, кроме исключительных ситуаций, во-первых, всегда ограничены рамками текущего строя, не могут нарушить его основ и серьёзно задеть коренные интересы буржуазии, оттого, во-вторых, носят обратимый характер и обычно проводятся правительством под прямой угрозой ему, и когда она отступает, то сразу начинаются настойчивые попытки отменить их, а в-третьих, реформами не решить фундаментальных противоречий капитализма, чьи производственные отношения с каждым годом всё теснее и теснее становятся порождаемым ими производительным силам. Пролетариату доступен единственный способ покончить с порядками существующей системы, выполнить собственную историческую миссию, который уже пускался им в ход в минувшем столетии и, несомненно, будет задействован ещё, когда к тому подтолкнут обстоятельства, – это смещение буржуазного правящего класса и установление своей власти в полном объёме в самом удобном себе виде.

В первой части манифеста приведён один из примеров того, как может выглядеть по-настоящему демократическое господство большинства, то есть избавляющегося от оков рабочего класса и всех союзных ему слоёв народа, – диктатура пролетариата. Она является периодом сознательного перехода от капитализма к новому строю, на протяжении которого подавляются буржуазные элементы вплоть до их искоренения, а вместе с ними преодолеваются и специфические неотъемлемые старые отношения ведомого ими общества вроде описанных несколько выше (превращение рабочей силы в товар и так далее), заменяясь передовыми. По итогам этого процесса получаем первую стадию коммунистической формации – социализм. Освобождённые трудящиеся теперь сами хозяева своей судьбы: экономика, базис, поступает в общественную собственность, организуется на началах разумного планирования, напрямую нацеливается на удовлетворение потребностей населения, и перемены соответственно случаются в надстройке. Впрочем, при социализме ещё то тут, то там встречается наследство от классовой общественной структуры, из которой он только-только рождается. Прежде всего, хотя и с существенно преобразованной природой, сохраняются государство и частично деньги и товарность в простой форме. К тому же из-за неравномерного прогресса стран при капитализме мировая социалистическая революция никоим образом не происходит повсюду разом, а затягивается на определённый промежуток времени противостояния двух систем – социализм вынужденно строится сперва в отдельных краях земного шара. Однако это всё не значит, что указанным недостаткам можно потакать, наоборот, их надо методически и бескомпромиссно изживать, неуклонно укрепляя именно коммунистическую тенденцию развития внутри и снаружи социалистического общества, ибо они грозят, если их запустить, привести к реставрации родной им эксплуататорской структуры в виде возвращения капитализма – в истории был известный прецедент.

Вообще, ничто не доказывает правоту марксизма убедительнее, чем судьба Советского Союза, очага революции прошлого столетия. В нём таки удалось пройти период диктатуры пролетариата и даже перейти порог социализма, но не особо получилось глубже продвинуться к непосредственно коммунизму, и дело здесь, очевидно, в степени развития производительных сил тех времён, которой хватило лишь для обеспечения этого уровня. Да и то отношения производственные и в целом общественные на протяжении всей истории СССР просто сочились изъянами и уродствами пережитков классовой социальной структуры, ведь выше головы не прыгнешь. В результате, как уже говорилось, прогресс зашёл в тупик и был повёрнут вспять.

Впрочем, за несколько последних десятилетий те же технологии шагнули вперёд настолько внуши-тельно, особенно в отрасли коммуникации между людьми, что станут более чем естественны для общества нового типа. Поэтому ошибки ушедшего века и при желании повторить будет нельзя, да и вовсе есть нынче основательные причины думать о возможности при благоприятной ситуации обойтись в период диктатуры пролетариата минимальным насилием, а социализм относительно быстро проскочить к полному коммунизму.

Ещё социализм по своему типу принадлежит к структуре бесклассовой, ибо при нём отсутствует раскол на антагонистические, противоборствующие классы и уже нет эксплуатации человека человеком как таковой. Однако, в силу сохранения множественных остатков и отпечатков, шрамов прежних общественных отношений, то есть, например, противоположности между городом и деревней или между физическим и интеллектуальным трудом (к слову, на наших глазах прямо при капитализме растут зачатки стирания этих различий), а также наличия обособленного аппарата чиновничества, армии и прочих служащих, элементов старых манер ведения экономической деятельности, по умолчанию в той или иной степени враждебного капиталистического окружения, социализм можно для большей ясности представить как строй полновластья единственного рабочего класса (правда, в случаях существования широкого сектора неразвитого сельского хозяйства к нему прибавляется ещё дружественное организованное в артели крестьянство), к которому примыкают иные общественные группы. От самого же рабочего класса, и в смысле его способности создать материальные предпосылки будущего порядка, и в смысле умения не позволить переломить ход прогресса встающим поперёк движению вперёд тенденциям, в основном и зависит успех вступления во вторую стадию коммунистической формации – непосредственно коммунизм, когда преодолено разделение труда в тех мерах, в коих оно характерно классовому социуму, отмерло государство, добита товарность и отменены деньги, дело мировой революции доведено до триумфального конца. Но, стоит лишний разок повториться, всё снова-таки упирается главным образом в уровень производства.

Первобытную пору люди прошли, крайне редко получая добычу сверх самого необходимого, с орудиями труда, бывшими, по сути, своего рода простым продолжением нашей кисти. В сословную эпоху использовались преимущественно механизмы ручные, а при капитализме – машинные, что дало соответствующе сначала умеренную, но уверенную выработку излишков, потом – по-настоящему колоссальную. На второй стадии буржуазного способа производства имеем готовыми и стартовые условия для социализма, который основывается как минимум на базе развитой крупной промышленности, при котором всячески поощряется и развёртывается рост производительных мощностей до ступени, обеспечивающей обществу в целом изобилие, понемногу устанавливается экономика на адекватном полному коммунизму фундаменте наукоёмкости, высокотехнологичности и автоматизации. Это влечёт за собой, кроме всего прочего, и значительные перемены в подходе к распределению благ. Так, при социализме ещё господствует принцип, что каждый, приложив собственную способность к выполнению неких работ, получает взамен в зависимости от размера трудового вклада, а при коммунизме уже во всю действует то правило, что каждый, применив способность, может смело брать себе столько, сколько ему надо для удовлетворения потребностей.

Как обычно, найдётся тот, кто заявит, мол, это всё утопия, но окажется неправ. Действительно утопией будет растягивать, мысленно продлевать нынешнее состояние на вечность вперёд, совершенно серьёзно считая, что если сейчас, например, люди склонны к лени и жадности, то точно такими же останутся навсегда, считая вопреки истории, упорно свидетельствующей об обусловленности сознания бытием. Когда труд лишается характера изнуряющего принудительного бремени, чьё использование и плод оторваны, отчуждены у трудящегося, то сам превращается в важнейшую потребность любой личности в творческом выражении себя. Когда создан преизбыток благ, то пропадает страсть времён их регулярной нехватки запасаться на всякий случай выше разумных рамок. В свою очередь, и коммунизм тоже вовсе не есть пустой результат мечтаний об идеальном общественном устройстве, который можно легко отбросить как нелепую фантазию, ведь закономерность его наступления чётко выводится из положений ряда наук, от философской до политэкономической. Не приходится он и финалом прогресса человечества, поскольку позволяет далее достичь высот, кои в классовом социуме остаются за пределами воображения. Впрочем, нужно ещё добавить, что в мире всесторонне развитых новых людей, где вслед за эксплуатацией канули в Лету все иные типы угнетения, конфликты между разными тенденциями спокойно решаются, будучи вынесенными на обсуждение общественного самоуправления. Перспектива очень и очень даже комфортного для жизни строя, особенно учитывая альтернативу ей в виде краха зашедшей в тупик человеческой цивилизации, пожалуй, весьма хороша, а дорога к светлому будущему простирается от каждого сегодня, и борьба за него стоит затраты сил.

Идеология пролетариата крепко связана со своим классом, и все тонкости его положения тотчас же отражаются на ней. К примеру, бок о бок идут уже долго (хотя картина потихоньку начинает исправляться) преследующие социалистическое движение, с одной стороны, разобщённость наёмных работников и вялость их борьбы за собственные интересы, с другой стороны, слабость влияния марксизма и проблемы с его совершенствованием. По итогу имеем почти отсутствие боевых коммунистических партий и единого международного поля теоретической и практической работы. Такова общая ситуация в мире, но в частных случаях дела порой обстоят либо лучше, либо только ещё хуже, как в наших краях. Тут легко может возникнуть мысль, что украинское социалистическое движение мертво, а датой гибели на надгробном камне высечен 2014 или 2015 год, когда оно было под корень уничтожено националистическим террором фактически и вскоре добито известными законами юридически. Казалось бы, проигрыш очевиден, сопротивление бесполезно. Но сдаваться – это не про подлинных коммунистов, и вот недавно взялось с чистого листа действовать новое их поколение, действовать в очень противоречивой для его судьбы обстановке. В некотором роде каждый последующий год властвования текущего режима, приводящего к беспросветному падению уровня жизни простых граждан, толкает людей, разочаровывающихся в нём, а таких всё больше и больше, принимать запретные, но отлично согласующиеся с реалиями левые идеи, причём сразу в их самом радикальном изводе, чем обеспечивается постоянный приток кадров. Однако ведь не дремлет и правящая элита, готовая чуть что при опасности взрыва социального недовольства вмиг перевести государство на рельсы открыто бесчинствующего капитализма – установить фашизм. А Украина-то и без того от него недалеко находится, отделяясь лишь сохранением процедур буржуазной демократии и пока ещё не распространённостью практики ультраправого насилия против выступающих с экономическими требованиями работников (к этой теме советуем почитать часть первую и вторую материала об истории становления классического фашизма – обнаружите множество не слишком радующих параллелей). Как пройдёт весьма вероятно грядущая битва и чем кончится – вопрос хороший. Ясно одно: чтобы у Родины был шанс остаться свободной и не померкнуть в пучине тирании, социалистические силы должны вдумчиво, смело и решительно наступать по всем фронтам.

Прежде всего, никакой филиал любой иноземной организации не заменит сугубо здешней структуры, которая только и способна осуществлять эффективную деятельность, поскольку всякому независимому государству свойственна собственная специфика. И специфика эта диктует коммунистам в Украине иметь стратегию и тактику чрезвычайно гибкую, меньше полагаться на шаблоны и больше на опыт. Так, стандартные кружки с посиделками за кружками чая у кого-то на квартире в нашем случае, требующем ввиду понятных причин пребывания в рамках подполья и жёсткого соблюдения целесообразной конспирации, недопустимы. Для обучения марксизму скорее надо наладить проведение курсов онлайн. Офлайн же работу следует направлять в русло сплочения коммунистов на местах, формирования региональных групп. Им предстоит заниматься распространением агитматериалов, энергичной поддержкой, не ударяясь в бессмысленный активизм, народных протестов против антисоциальных реформ, чтобы не давать очередной раз оседлать их официальным партиям, установлением связей с рабочими коллективами и всем прочим тому подобным.

По идеологической части одной отраслью является разработка разнообразной агитации, как обходящей маркеры антикоммунистической и антисоветской пропаганды, так и напрямую набрасывающейся на них с разоблачающей критикой, другой сферой же есть непосредственно труд по изучению, применению и усовершенствованию теории. Приоритет здесь должен быть у верного анализа сегодняшнего порядка вещей в нашей стране и мире перед рассмотрением не самых актуальных сейчас проблем, у создания интеллектуального оружия революционной борьбы. Поэтому, кстати, настоящим коммунистам совсем не по пути и с публикой типа самозвано иногда пытающихся сбоку примазаться к марксизму социал-демократов и леволибералов, и с теми товарищами из разряда троцкистов, сталинистов, маоистов, чучхеистов и так далее, что в совокупности похожи на сектантско-фанатские клубы, предпочитающие играть в реконструкторов вместо решения насущных задач социалистического движения. Вообще, его характерной чертой на теперешнем этапе предстаёт вопиющая малограмотность многих участников в отношении марксизма. В том числе для вклада в исправление этого положения дел написана данная статья, содержащая тот минимум знаний, которым обязан обладать достойный современный марксист-ленинец, и, в силу своей направленности, она выносит за скобки немало интересных вопросов, а отображённые в ней позиции обрисованы в какой-то мере упрощённо. Конечно, текст можно было бы сделать ещё примитивнее, но то уже пошло бы в ущерб либо излагаемой информации, либо объёму, впрочем, его и так при желании любой мало-мальски образованный человек при вдумчивом прочтении вполне осилит.

Ныне по всей Украине имеется лишь несколько сотен каким-нибудь образом организованных и действующих коммунистов на многомиллионное государство, требующее нескольких десятков тысяч, собранных в одном кулаке, – именно по достижению хоть приблизительно подобного уровня развития только и можно справедливо именоваться авангардной партией рабочего класса. Как раз такую цель и не стесняется ставить перед собой РФУ, являющийся на данный момент вместе с союзными организациями лицом левого движения нашей страны, что ещё покажет себя миру во всей красе. Ведь кто бы что ни говорил, а пролетарии пролетают на празднике буржуазной жизни, потому должны объединиться и устроить шумный праздник на своей улице, праздник с летальным для буржуазии исходом. Точка.